Фрау Фрида, уборщица, хороший товарищ и гражданин, однажды была убита током. Таков оказался неожиданный результат её рвения. Она (пусть земля ей будет наждачной бумагой) не по-научному подошла к вопросу очистки от пылевых наслоений бытового прибора телевизор. Мы знаем, что последний требует к себе отношения вдумчивого и даже осторожного. Ни в коем случае не следует допускать проникновения жидкости внутрь прибора, а в случае его падения, рекомендуется свести на нет возможность взрыва путём ликвидации связи между прибором и источником его питания.
    После трагедии* (*Именно трагедии. Пусть писатель Гессе, если хочет, перевернётся там, где он сей-час пребывает), произошедшей с фрау Фридой, Простоспичкин Егор впервые в своей жизни воспринял телевизор всерьёз. Прежде он склонен был если не недооценивать вред, несомый телевидением, то, по-меньшей мере, обходить эту проблему своим вниманием - я повторяю, всерьёз.
    В одном высоком сооружении из камня, близ озера, над которым парило одно красивое облако, Простоспичкин, не ожидая того, нашёл пожелтевший клок писчей бумаги потребительского формата А4, на коем буквы, успевшие сделаться от времени светло-сиреневыми, сложились в грозное предупреждение всякому, кто... решится пойти по стопам. “Телевидение это дерьмо, в-особенности, западное” - Гласила записка. Каким-то диавольским и виртуальным смыслом показались Простоспичкину проникнутыми слова сии, и оттого ещё более охладилось его сердце, и на душе у него сделалось темно и покойно, как в сказке. Он, злобный критик Запада и оголтелый мизантроп, вынужден был всё-таки усомниться в правомерности обобщения и в его целесообразности. Хотя...
    “Люди Запада... - Так писал Простоспичкин. - Они не только верят** (**Простоспичкин убеждён в том, что любая вера порочна, но знание или, по-меньшей мере, твёрдое убеждение (или, может быть, догадка) - вот что достойно Человека) в свою Свободу, они верят ещё и голубому экрану, уверяющему, что именно они явились венцом мироздания. Каждый из них считает себя этакой незакомплексованной, ясномыслящей индивидуальностью. На каком-же основании они незакомплексованы? На основании всё того-же телевизора. Ведь с экрана им так свободно и бесстрашно (“на дворе, де, конец двадцатого века”) рассказывают о разных вещах! И даже его Святейшество Иллюстрированный Еженедельник, дитя эпигонов духа и мать и отец эпигонов слова, обращается с ними как с равными - либеральнейшим образом!
    Для них не существует закрытых тем. Ибо стоит лишь раскрыть газетку, и темы раскроются - все до единой. Это искусство!
    На днях я узнал, что они, люди Запада, ещё и терпимы вдобавок. Это сущая правда. Они терпимы - если не надо терпеть. Они лояльны, если...” - Так далее.

    -На что-же способен писатель и философ?! - Так рассмеялся Простоспичкин.
    -Я, - сказал он, - есмь причина и следствие космической Пустоты, я виртуален и вездесущ, я бытую на востоке, западе и юге - как провокатор; только на севере - как странник...
    -Только подумайте: на что способен ИНТЕРНЕТ?! Что он такое; где он: в омуте ли, где ползают человеки, или на прекрасной горе, где останавливаюсь я, когда мне надоедают путешествия? - Так он говорил. Но не чернь на площади осыпала его проклятьями, не она осмеивала и награждала почётнейшим званием гаера... И не она возымела бы желание распять Простоспичкина, если бы тот позволил себя распять.
    Конечно, теоретически - его должны были волновать судьба народа и судьба культуры. Ибо вместе с последним представителем народа умрёт и последний потенциальный объект критики... Кроме того, исчезновение культуры повлекло бы за собой невиданный расцвет неграмотности.
    Но: - Слова не имеют Цены! - Говорил Простоспичкин, смеясь. - И тысяча самых золотых слов не превратит вашу жизнь в симфонию!!! Если возымеете вы леность в сердце вашем и не воспитаете себя сами, то умрёте невоспитанными, только и всего. По-настоящему трезвый и сильный ум не нуждается в словах - как во звёздах, могущих указать путь в ночи. Слова обязаны быть отправными точками для гневного отрицания слов... А путь...
    -Путь, - говорил Простоспичкин, - это то, чего нет! Движение вперёд может расцениваться как таковое лишь в случае движения напрямик. Любая дорога - субъективно прямая, но объективно - она описывает траекторию, подобно тому, как это делает игла энцефалографа, оставляющая за собой на бумаге путь!