Джим Коккинс, юнга, стоял на носу. “Эспаньола” на всех парусах огибала таинственный остров, на котором, по слухам, водились дикие племена людоедов, не знающих сострадания и пощады. В воздухе стоял аромат моря. Над шхуной кружилась чайка и томительно, заунывно визжала. Джим, превозмогая усталость, грыз яблоко и что-то весело напевал вполголоса. Он не заметил подошедшего капитана, а тот был зол, поскольку плохо переносил качку.     -Джим! - Строго сказал он. - Ты опять стоишь на носу, несмотря на то, что я строго настрого тебе это запретил! Неужели ты, такой послушный парень, перешёл на сторону пиратов?     -Никак нет, сэр! - Гордо отвечал Джим. Не успел он ещё пожалеть о своих словах, как капитан Смоллет нахмурился. Что-то показалось ему странным в поведении юнги.     -Мне кажется, ты лжёшь, Джим!     -Нет, сэр, я говорю правду! Призываю в свидетели вот это яблоко! Знаете, откуда оно? Нет?! Ну, а ещё придираетесь! Тоже мне, капитан!!!     “А ведь мальчик чем-то напуган.” - Сказал себе капитан и решил действовать осторожнее.     -Вот что, Коккинс. Мы находимся у берегов острова, на который ещё не ступала нога европейца. Согласно картам, где-то здесь... - Вдруг он прервал себя на полуслове и в ужасе уставился на голову юнги. Тот побледнел и, почувствовав недоброе, попятился.     -Джимми! Малыш! - Голос капитана дрожал. - Что это у тебя на голове?     -Это тюрбан, - спокойно отвечал юноша, - подарок шейха.     -Но это может быть опасно! В этих широтах...     -Ах! - Коккинс махнул рукой. - Мне не привыкать. Сколько раз я оказывался на волосок от гибели, но всегда оставался в живых. Я думаю, вы не станете это оспаривать.     Сказав так, Джим вынул из ножен саблю, взмахнул ею пару раз, после чего стал чистить, вонзая по рукоятку в землю.     -Джим! - Воскликнул капитан. - Что ты делаешь?! Ты же испортишь лезвие!     -Ничего! Одно испорчу, другое возьму. Мой приятель Негоро говорил...     -Ой, дитя моё, он не тот, за кого выдаёт себя! Он не Негоро!     -Да?! А кто же?! - Попытался съязвить юнга, но тут-же пожалел об этом. Ибо страшен сделался налитый кровью взгляд мистера Смоллета.     -Он капитан Себастьян Перейро. Да-да. Такой-же капитан, как я, только зовут его по-другому. И он злой, очень злой человек. Саботажник. Известно ли тебе, что он сделал с дорогостоящим компасом?     -Нет, а что?!     -Сломал.     -Не может быть!     -По-твоему, я лгу?! - Обиделся капитан.     Коккинс не успел ответить, ибо внезапно из-за угла вылетел попугай и бросился на людей, выкрикивая нечленораздельные проклятия. Надо сказать, что у моряков такое поведение попугаев считается дурной приметой.     -Морской дьявол! - Закричал матрос. Все взгляды обратились в море, куда он показывал дрожащей от волнения рукой.     -Это Ихтиандр! - Предположил Джим Коккинс. Но капитан Смоллет покачал головой и поднёс к правому глазу оптическую трубу. Потом занялся астролябией. Поглядывая на компас, что-то стремительно записывал в бортовом журнале.     -Нет, - объяснил он, проведя необходимые вычисления, - к сожалению, не Ихтиандр. Это не знающая пощады подводная лодка капитана Немо.     Лорду Гленервану, случайно оказавшемуся свидетелем этой сцены, стало плохо. Он едва успел подбежать к бортику, откуда его немедленно смыло волной и унесло в открытое море.     -Человек за бортом! - Изумлённо пробормотал Джим.     В тот же миг страшный взрыв потряс воздух. “Эспаньола” накренилась, и лишь чудом удержалась на плаву.     “Неужели Айртон?!” - Подумал капитан и украдкой поглядел на Коккинса. Но тот, как ни в чём не бывало, покуривал трубочку, небрежно оперевшись локтём о якорную цепь.     “Якорь! - Мелькнула в сознании капитана неожиданная догадка. - Как я раньше не догадался?! Конечно-же, нужно бросить якорь!”     Послышался ропот. Капитан Смоллет резко обернулся и увидел приближавшихся людей. Лица их выражали решимость. У многих в руках были ножи. Впереди храбро выступал старший повар, демонстративно опираясь на палку. Когда они подошли на расстояние ружейного выстрела, капитан кивнул Коккинсу и тот поднял мушкет. Старший повар велел товарищам занять безопасную позицию за мачтой, а сам улыбнулся и двинулся вперёд. Он знал, что юнга не посмеет нарушить морские законы и выстрелить в человека с чёрной меткой в руке. Но капитан не знал об этом и велел дать залп. Сбитый свинцовым шквалом, повар рухнул навзничь. Вместо головы у него быстро рос красный, блестящий пузырь. К пострадавшему неспеша подошёл корабельный врач, измерил температуру и развёл руками.     -Доктор Сальватор! - В ярости закричал капитан. - Немедленно спуститесь в трюм! Что вы делаете здесь, под пулями?!     Сальватор спокойно улыбнулся и с достоинством пошёл прочь.     -Зря вы его так. - Неожиданно сказал Джим. - Ведь он хороший, в-общем то, человек. Широко эрудированный.     -Да?! А ты знаешь, что он с людьми делает?!     -Ну да, с людьми-то он вытворяет такое, что кровь в жилах стынет, тут вы в точку попали, сэр. Но это он делает - как врач. А как человек - он просто душка.     -Пожалуй, ты прав, Коккинс. Я несправедливо обидел доктора. Ну-ка беги в трюм и передай, что капитан хочет его видеть, и немедленно.     -Слушаюсь, сэр! Но только вам придётся послать в трюм кого-нибудь другого. Я не пойду, ибо опасаюсь мести пиратов.     -Вот оно что!     В это время второй страшный взрыв потряс шхуну. Остров, находившийся за левым бортом, окутался клубами чёрного густого дыма, а когда тот рассеялся, глазам путешественников предстало страшное, незабываемое зрелище.     -Джим, ты когда-нибудь видел что-то подобное?     -Да, сэр, но не своими глазами.     -А как ты думаешь, чьих рук это дело? Может быть, Айртона? Он человек неуравновешенный, много лет провёл вдали от людей, и теперь, увидев корабль...     -Сэр! Мне кажется, я вижу лодку! - Воскликнул Том Морган, незаметно подкравшийся к капитану со спины. Смоллет выхватил шпагу, но было поздно. На него уже накинули петлю и теперь тащили по палубе, как куль.     -Что вы делаете?! - Закричал Коккинс. - Оставьте капитана в покое! Он ничего не знает!     -Ах так?! - Том Морган, ставший после смерти Сильвера единственным авторитетом, небрежно приподнял капитана и вышвырнул за борт. Юнга не шелохнулся. Только скупая слеза блеснула на его щеке. “Какая бессмысленная жестокость.” - Подумал он, и тут-же пожалел о том, что вступился за старшего товарища.     Пираты, пропахшие кислой капустой и ромом, окружили его со зловещими улыбками на грубых, загорелых лицах.     -Ну, Хоккинс, говори, что тебе известно. Кто всё это подстроил? Айртон? Или твой дружок Бэн Ган?     -Как сын капитана Гранта, я имею право не отвечать вам. Требую присутствия моего адвоката.     -Но кто твой адвокат? - Спросил, подло ухмыляясь, Морган, бывший всегда - себе на уме.     -Это я могу сказать только в его присутствии.     -Что-ж, придётся нам тогда поднять паруса и плыть домой. Но учти, щенок, если ты вздумаешь и на этот раз улизнуть, то я, клянусь Флинтом, перестану тебя уважать! Кто хочет стать настоящим пиратом, обязан научиться, прежде всего, держать своё слово!     -О да! - Коккинс вдруг приподнялся и что-то быстро вложил в ладонь Тому. Тот побледнел.     -Да это же чёрная метка!     -Да! Это чёрная метка! Ты разочаровал нас, Том Морган! Мы хотим выбрать другого капитана! - Официально заявил юнга. Пираты одобрительно зашумели. Им тоже не по нраву была личность Моргана, бывшего всегда себе на уме.     Неизвестно, чем бы всё обернулось, кабы в борт “Эспаньолы” не вонзился в этот момент какой-то предмет. Один за другим на палубу вскарабкались чудом выжившие островитяне. Среди них был и Айртон.     -А! - Закричал он. - Я так и думал! Но вы ничего не получите!     Том в ужасе попятился. Но Бэн Ган уже стоял у него за спиной с мачете и успел снести ненавистную голову прежде, чем та открыла рот.     -Джим! - Ласково пробормотал Бэн Ган. - А вот и мы! Где капитан Смоллет?     Коккинс в двух словах рассказал, что произошло за время их отсутствия. Но, к его изумлению, Айртон не принял историю близко к сердцу, а Бэн Ган только посмеивался в ус. Другие матросы смущённо мяли в руках треуголки, переглядывались и вполголоса отдавали друг другу команды.     -К тому же, шхуна идёт ко дну. - Закончил свой рассказ юнга. Это была его козырная карта, но он тут-же пожалел, что раскрыл её.     -Джимми! Сын мой! Это всё нас не интересует! Ты лучше скажи, где Сальватор? Надеюсь, с ним не случилось беды? - Последние слова Айртон произнёс с такой болью в голосе, что у Джима невольно оборвалось что-то внутри. Он подбежал к отцу и упал на колени перед ним.     Спустя несколько минут привели Сальватора. Видно было, что он не успел подготовиться к встрече. На подбородке у него был глубокий порез, на щеках густая ароматная пена, а в руке бритва. Он не решался поднять глаз, по-всей видимости, стыдясь своего домашнего халата и стоптанных шлёпанцев с загнутыми носками. Но Айртон решительно не хотел считаться с чувствами, обуревавшими старого интеллигента.     -Следуй за мной. - Приказал он.     -А я?! Как же я?! - Закричал Коккинс. - Ведь вы не оставите меня на “Эспаньоле”?!     -Увы, Джим, мы не можем взять тебя на борт. “Наутилус” и без того перегружен. Понимаешь, сынок, сокровища, полезные ископаемые, а теперь ещё и лекарства для Немо. Ведь он старик. Ты думаешь, что никогда не будешь стариком, Джим, и ты, конечно, прав. Прощай!     И заговорщики быстро покинули опасно накренившуюся шхуну. По истечении четверти часа взревели моторы и сквозь воду можно было увидеть светлый силуэт, двигавшийся с умеренным ускорением в открытое море.     Но видеть было уже некому.