Недавно мне посчастливилось наблюдать катающегося человека. О, что это было за пленительное и незабываемое зрелище! Дело происходило в ночлежке для сброда, которую я посетил в естественно-научных целях. Да, Доктор Простоспичкин действительно изучает предмет своей ненависти, и только потом формулирует саму ненависть в доступной читателю форме, то есть в форме слов и их искусных сочетаний. Человек, о котором этот рассказ, отнюдь не от рождения был катающимся, но сделала его таким жестокая судьба. Впрочем, она обошлась с ним мягко. В противном случае, он бы и человеком больше не был, но был бы нашим меньшим братом - трупом. Чтобы попасть в ночлежку (или приют, можете называть как угодно душе), мне не пришлось спускаться вниз. Напротив, я преодолел два пролёта ярко освещённой лестницы, белой, стерильной. Стены были разукрашены стараниями клошаров бумажными цветами, рисунками на библейские темы, каллиграфическими признаниями в любви небесному царствию и прочими излишествами. Всё это должно было убедить случайного посетителя приюта в том, что бомжи, как люди и как явление, в-сущности, крайне необходимы обществу и жить без них было бы глупо. Ведь они - романтики, странники, божьи твари, добрые, как дети. Пьют, конечно, по-свински, но кто не пьёт, тот пусть бросит камень. Я оказался в коридоре и без раздумий распахнул первую дверь - ударом ноги. Я, конечно, не брезглив, но ни при каких обстоятельствах не стану прикасаться к тому, чего хоть раз касалась рука дегенерата, в данном случае это была дверная ручка. Целую стену в комнате, в которую я вошёл, занимало окно. Слева была ниша. Справа стояли металлические шкафы. Вдоль стен - кресла. В центре - стол. “А где-же кровати?” - Спросил я себя. Кроватей не было. Выскочивший из ниши бомж объяснил мне, что я попал в так называемый рекриационный кабинет. Здесь обитатели этажа, утомлённые, но счастливые, проводят вечера за игрою в нарды. Иногда кто-нибудь приносит патефон, и все слушают моцарта. Мой новый знакомый (позже мне стало известно и его имя: Моццикони) вызвался провести со мной экскурсию, показать, что здесь к чему, и зачем. Я попытался было отказаться, сославшись на слабое здоровье, но Моццикони широко улыбнулся, развёл руками: “Ну, дескать, если уж вы жалуетесь на здоровье, то я - уже давно умер.” Для меня не составлял тайны тот факт, что все они считают себя не только святыми, но и безнадёжно больными, и оттого глубоко несчастными людьми. Моццикони познакомил меня с условиями быта. Они были просты и неприхотливы. -Вот здесь, - сказал он, войдя в пустующий зал, - мы планируем организовать живой уголок, потому что очень любим животных. Но вот только проклятое государство упорно не желает выделять средства. А ведь необходимо приобрести, - он стал загибать пальцы, - панду, полярную сову, варана, ну и тушканчика. -А вот здесь, - он затащил меня в гулкое помещение продолговатой формы, - у нас будет библиотека. Уже сей-час мы ведём переговоры с Немецким Музеем о передаче нам рукописей Гёте, Гейне, Канта, Ницше, Гессе, ну и Данте, конечно. Но, вы не поверите, тем не менее, это так: мерзавцы не хотят помогать нам. Что ни говори, встречаются ещё порою элементы в нашем обществе, не принявшие в сердце идеи Иисуса, чуждые благотворительности. -А бар? - Спросил я. - Бар у вас будет? -Конечно! - Воскликнул он. - Мы уже ведём переговоры с компанией “пепсико” о безвозмездной передаче нам партии напитка “пепси-кола”, богатого витаминами и иными жизненно-необходимыми элементами! -А как вы боретесь с клопами? -Путём их генетического истребления. Мы уже ведём переговоры о поставке нам необходимого оборудования. Но, к сожалению, находятся такие... -А где вы спите? -А спим мы там, где хотим! - Гордо отвечал Моццикони. - Душа у нас такая! Менталитет то есть. Слышали, небось... -Нет. -Я так и подумал сразу, когда вас увидел. “Этот, - сказал я себе, - христопродавец наверняка является нехорошим человеком.” -А где вы моетесь? -Где?! - Он задохнулся от возмущения. - Как вы сказали?! Где моемся?! В бассейне, конечно, где-же ещё?! -Но ведь там вас могут увидеть женщины и дети. Последние в результате наблюдения за вашей неприхотливой помывкой могут получить травму и сделаться идиотами. -Ах вот вы какой! -Ладно. А где вы работаете? -Ах вот вы как! -Что вы кушаете? -Ах вот оно что! Тут я и плюнул в лицо Моццикони, а он схватился за голову, упал на ковёр и стал кататься. Вот и всё. |
