|
Сегодня, в восемь часов, я вышел из леса и нечаянно наступил на слог "ОМ", зачем-то лежавший в траве.
Поначалу я принял было его за шампиньон, а потом принял за кусочек дерьма, настолько он хорошо умел быть внешне совершенно противным своей внутренней сущности. Однако, установив ошибочность первого впечатления, я не пришел в отчаяние, а напротив, даже обрадовался. Вот что я себе сказал: "Таково предначертание! Мне когда-то цыганка нагадала сделаться опровергателем всего святого и трогательного. С тех пор минуло много лет, но сила того предсказания нисколько не повредилась. Наоборот, она конкретизировалась и окрепла. Ведь я ни хрена ее не расходовал. А теперь, значит, пришел роковой час. "ОМ" умер." Сказав так, я повеселел, ибо стало очевидно: отныне человек заживет припеваючи. У него появится уверенность во вчерашнем дне, которая, насколько мне известно, куда как полезнее уверенности в завтрашнем. Более того, она богата витамином, необходимым для поддержания воли к жизни, и минеральным веществом, способствующим укреплению скелета. А скелет - превыше всего, потому что без него человек не способен прожить и четверти часа. Надо сразу сказать, что теоретическое подтверждение пользы, несомой уничтожением слога "ОМ", я нашел много позже. А тогда, то есть сегодня, в восемь часов, все ограничилось своеобразным прозрением, интуитивной вспышкой. Впоследствие мне пришлось держать ответ за содеянное. Дело в том, что "ОМ" был нарочно брошен на опушке. Это должно было, по чьему-то замыслу, восхитить праздных гуляк и заставить их преисполниться еще большего благоговения. Мол, "такая великая вещь, а лежит в траве, как обыкновенное дерьмо. Значит, есть в ней Сила..." Несмотря на внешнюю простоту, "ОМ" был конструктивно очень непрост. На его производство были затрачены миллионы трудо-жизней. Вот потому и разбушевались генеральные конструкторы. Чуть получив известие о трагической кончине "ОМа", они снарядили салазки и поспешили мне навстречу. Я спокойно шел себе по дороге, наклоняясь к цветам, а кто-то уже, истекая слюной, спешил. Не успел я войти в черту города, как вдруг передо мной возникла башня. Приглядевшись, я понял, что это такое. "Это же легендарная мельница Сампо!" - Промелькнуло в моем сознании. Но я не спешил ликовать, подозревая неладное. Было понятно, что просто так мельница не упадет с ясного неба, даже без грома. Что-нибудь да нужно ей, этой мельнице. Как только мелькающие мысли во мне слились в один ряд, мельница накренилась и внутри ее что-то заскрипело. Потом сбоку откинулась дверца. Из нее выскочил некий стержень. "Ага! - Подумал я. - Похоже, я стал свидетелем приземления инопланетного космического корабля, объекта, опознанного мной сначала ошибочно, как Сампо." Но тут же мне пришлось пожалеть о таком предположении. Ибо это была все-таки мельница. По трапу вальяжно, опираясь на декоративный пластмассовый посох, на землю сошел эпический персонаж, пожелавший остаться неизвестным. Это был Вяйнемейнен. А за руку он вел отчаянно упиравшегося Ильмаринена. У того лихорадочно, нездорово блестели глаза, и щеки пылали. -Потерпи, сынок, - вполголоса увещевал его Вяйнемейнен, - сей-час полегчает. Здесь где-то, по-слухам, Сеппо Саволайнен живет. Он нам поможет. -А кто он? Из какого эпоса? - Доверчиво спрашивал Ильмаринен своего пожилого, но еще мудрого товарища. -Он не из эпоса. Так, из одной ни к чему не обязывающей брошюры. - Отвечал старик, весьма, кажется, недовольный разговорчивостью Ильмаринена. -Здравствуйте! - Решительно молвил я, надеясь привлечь к себе внимание. Ведь, по-забывчивости, Вяйнемейнен мог понаделать делов... -Здравствуйте! - Живо откликнулся кузнец, но осекся. Он не знал, правильно ли поступает, доверяясь первому встречному в этом странном, новом для него мире. -Здравствуйте. - Хрипло сказал Вяйнемейнен, нарочито искажая согласные. По-всей видимости, он хотел выдать себя за кого-то другого. Но скрыть своего отличного произношения все-таки не сумел. Оно выдало в нем человека аристократического происхождения. -В гости к нам пожаловали? -Да уж. - Сказал Вяйнемейнен. -А зачем? -Так вот, значит, Ильмаринен плохо себя почувствовал. Дурно ему стало в процессе перелета. Мы врача ищем. Не знаете случайно, где его можно найти? -Вы Сеппо Саволайнена имеете ввиду, не так ли? -Так ли! Но каким образом вы догадались?!?! -Интуиция. -Правда, старый мой друг Сеппо - врачеватель искусный. -Сотни воителей стоит! -О да! -И никакой другой цели у вас нет? -У кого? - Вяйнемейнен подозрительно прищурился. -Ну, у вас, похитителей чудо-мельницы. -У нас?! Мы - похитители?!?! Да мы ее купили на свои честно заработанные рубли!!! Я понял, что Вяйнемейнен говорит неправду и осторожно спросил, не слышал ли он последней новости насчет слога "ОМ". -Нет! Нет! Вот истинный крест, не слышал! - Побожился старик. -А ведь вы лжете. На самом деле именно "ОМ" вам и нужен. Без него Сампо не заводится. Вяйнемейнен побледнел и потерял дар речи. -Кто ты, таинственный незнакомец? - Спросил он, придя в себя. -Я Калевипоэг, сын Калева. И мне все известно. Так что не вздумайте ломать комедию! -Гм. Хорошо. Где "ОМ"? -Я его случайно раздавил. -Что?!?! Наш единственный, уникальный "ОМ"?!?! -Увы. -Так теперь и Сампо выкидывать надо! Вы это понимаете?!?! -Конечно! Только зачем-же выкидывать? Вы ведь на ней прилетели, так? -Ну, предположим... -Следовательно, как корабль, она все-таки действует. -Ну, действует. - Нехотя согласился Вяйнемейнен. -А с таким кораблем горы можно свернуть. Подумешь, некоторые функции заблокированы! Главное, чтобы оно летало как следует. -Это правда. Вам не откажешь в искусстве... -Ах, оставьте! Лучше подумайте о больном. Смотрите, он уже кровью кашляет! Действительно, Ильмаринен был очень плох. Мне было ясно, что помочь ему больше ничем нельзя и следует смириться, дать ему время, предоставить самому себе. Однако я не мог высказать все это Вяйнемейнену. Он так любил сына, дорожил им. -Вы пока ступайте к врачу, а я присмотрю за мельницей. -Так и сделаем! - Воскликнул Вяйнемейнен и протянул мне руку. -Нет, - сказал я, - руку мне не протягивайте. -О! Конечно! Как я сразу об этом не подумал! Старый болван! -Впредь думайте. -О! Конечно! Впредь буду думать! -Ступайте-же. Каждая минута промедления грозит стать последней. -Да! Идем, Ильмо! - Вяйнемейнен сгреб умирающего и потащил за собой. Они шли в город. Когда обе фигуры скрылись в дымке бульвара, я завел мельницу и был таков. |